Статья:: О метамодели

Читал я об этом лет 10 назад. Одна польская фирма получила, как они считали, очень выгодный заказ от канадской фирмы. Сделали. А получили почти на треть меньше, чем ожидали. Обманули их? Ну как сказать. В договоре было написано, что оплата в долларах. Поляки-то думали, что в американских. Канадцы же расплатились родными канадскими, которые тогда были на треть дешевле. А всего-то стоило полякам уточнить, и не разорились бы.
Итак, метамодель. Или рассказ про то, как уточнять информацию.

Для чего используется метамодель

О, метамодель крайне полезный инструмент – она позволяет лучше понять человека, разобраться, что же он имеет в виду. Например, метамодель позволяет выяснить:
— исполнителю у заказчика, чего именно он хочет;
— коучера у клиента, в чём именно его проблема;
— подчинённому у начальника, что именно ему нужно сделать и в какой срок;
— продавцу у покупателя, что именно ему, наконец, нужно;
— мужу у жены, когда точно приедет тёща;
— хозяину у строителей, поняли ли они, в какой именно цвет нужно покрасить эту стену;
— жене у мужа, точно ли он понял, какой ноутбук ей подарить на день рождения;
— мужу у жены, какой именно свитер она хочет ему связать;
— родителям, чего именно хочет ребёнок на день рождения;
и так далее в том же духе.
Но метамодель можно вполне эффективно использовать и для подстройки – если вы задаёте уточняющие вопросы с интересом и доброжелательностью, люди это воспринимают как внимание к теме. Что усиливает раппорт со всеми вытекающими.

Так что это и ответ на вопрос: «О чём говорить, если говорить не о чем?». Задавайте метамодельные вопросы с «приятной» невербаликой, и все будут довольны:
— А она что в ответ сказала?
— А это кто?
— Так кто там с кем чего сделал?

История

Немного истории. Парочка американцев, в будущем создатели НЛП, — Ричард Бендлер и Джон Гриндер — попытались разобраться в эффективности некоторых психиатров. В качестве объектов у них выступали Вирджиния Сатир – одна из создателей гуманистической психологии, — и Фриц Перлз – создатель гештальт-терапии. И если Вирджинию Сатир удалось исследовать живьём, то Перлза изучали исключительно по аудиозаписям его терапевтических сессий. Но, не смотря не очень сильные различия в подходах, в речи Перлза и Сатир нашлось довольно много общего. Это то, как они задавали вопросы и уточняли, что именно происходило с клиентом. А Джон Гриндер вдобавок заметил сходство выявленных паттернов с паттернами трансформационной грамматики, которой он довольно активно занимался, модная тогда была штука.
Про трансформационную грамматику стоит сказать особо. Вообще, чем занимается грамматика? Выявляет закономерности языка – как правильно строятся фразы и предложения. Обычным людям, то есть тем, у которых нет такой штуки как «врождённая грамотность» достаются грамматические правила, которыми мучают школьников. Всяческие «жи-ши пиши через и», «чу-щу пишу с буквой у», или когда надо ставить запятые в предложении. Так как письмо только транскрипция речи, приходится как-то передавать все эти интонации и паузы при помощи различных значёчков, и передавать так, чтобы все поняли. О важности запятых даже мультфильм сняли, про «казнить нельзя помиловать».
Но автор «трансформационной грамматики» Ноам Хомский зашёл с другой стороны – он задался вопросом, что там происходит внутри головы, когда мы строим фразы.  Но так как он был лингвистом, то и старался все эти процессы описать чисто лингвистически, без всяких психологических заморочек. Если не знаем, как это человек делает – то назовём это «языковой интуицией», а что это такое пусть выясняют психолингвисты и прочие когнитивные психологи. А мы будем описывать эти внутренние процессы при помощи милых лингвистическому сердцу глубинных структур, внутренних падежей и референтных индексов.
Ну мы то с вам понимаем, что интуиция – это просто не осознанный процесс, когда наружу выдаётся только результат. Вот приходите вы в супермаркет и набираете целую тележку еды, пробиваете всё это на кассе и вам выдают такой здоровый чек, где написано чего и за сколько вы взяли. И общая сумма, которую при желании и калькуляторе можно проверить. А в маленьком магазинчике вам выдадут только чек с конечной суммой, а из чего она складывается можно только догадываться и верить в честность продавца. Вот интуиция – чек с конечной суммой, где не понятно.

На самом деле, при желании эту «интуицию» можно вытащить и описать. Этим, кстати, в НЛП очень любят заниматься – вытаскивать и изучать внутренние процессы. Но вернёмся к трансформационной грамматике.

Хомский предположил, что существует некая полное описание – глубинная структура — которая при помощи определённых  преобразований превращается в то, что мы говорим, — поверхностную структуру. Ну, то есть внутри у человека фраза: «Михаил Петрович Сигов во время выступления на собрании, которое проходило сегодня утром в девять тридцать в конференц-зале фирмы ООО Арктур, расположенной по адресу город Москва, улица Симоновская, дом 124, сказал «скульптура неизвестного поэта по фамилии Некрасов», а снаружи, после неких преобразований, говорится: «Миха сегодня сморозил».
Вот Бендлер с Гриндером нашли довольно много пересечений между тем, что спрашивали Сатир и Пёрлз у клиентов – как они конкретизировали и уточняли информацию – и паттернами трансформационной грамматики. Понятно, что если есть модель описания того, как можно сделать речь неконкретной – то, что описывает трансформационная грамматика, — то на основе этого можно описать и обратный процесс. Джон с Ричардом засучили рукава и стали экспериментировать на своих студентах чтобы выяснить, какие из паттернов хорошо работают, а какие не очень. Тем более что в трансформационной грамматике этих паттернов было не меряно – больше 50, что нормальный человек и не запомнит. (По правде сказать и 10 с трудом запоминают, так что метамодель подвергают ревизии с попыткой уменьшить всё до 6-8). По результатам экспериментов на людях, в результате которого, надо отметить, ни один студент не пострадал, была написана книжка «Структура магии», где полученное знание было аккуратно размазано по всему тексту. А чтобы знание выглядело солидно, много терминов перекочевало из трансформационной грамматики – все эти «референтные индексы» и «утраченные перформативы».

Год выхода этой книжки (1974), кстати, считается годом создания НЛП.

Но чего хочет нормальный студент или прочий учащийся – он хочет, чтобы знание было представлено компактно, чтобы не рыться по всему тексту. Спасителем нормального студента выступил Роберт Дилтс, который через год ужал всю мудрость в небольшую табличку, удобную для восприятия и запоминания. За что ему большое человеческое спасибо. Потом эту таблицу регулярно пытались упростить, потому как слишком много мудрёных слов. Вот, например.

Название		Задача	Способы	Примеры
Неопределённый референтный индекс	Восстановить исчезнувшую информацию.		Вопрос: Кто/ что/ какой конкретно?	– Мужчины бесчувственны. – Какие конкретно мужчины? – Они меня не любят. – Кто именно вас не любит?
Неконкретные глаголы	Определить комплексную эквивалентность.		Выявит конкретный набор действий, подразумеваемым говорящим. — Как именно?	– Она одобрила меня. – Как именно она вас одобрила? – Они игнорируют меня. – Как именно они это делают?
Номинализации	Превратить событие в процесс.		Использовать в качестве сказуемого. — Где, когда и с кем вы хотите этого?	– Я не получаю никакого признания. – Как бы вы хотели, что бы вас признавали? – В моей жизни нет счастья. – Где и с кем вы хотите быть счастливы?
Кванторы всеобщности	Найти противоречия с опытом		1. Преувеличение. 2. Усиление интонацией. 3. Исключение из правил.	– Я ничего не делаю правильно. – Вы абсолютно никогда ничего не делаете    правильно? – Ты всегда мне лжешь! – Я всегда тебе лгу? – Я никогда не получаю то, чего я хочу. – Когда-нибудь вы получали то, что хотели?
Модальные операторы  возможности и необходимости	Разрушить ограничения		Пересечение границ возможного.	– Я должен делать это. – Что вам мешает не делать? – Что произойдет, если вы не сделаете этого? – Я не могу сделать это! – Что произойдет, если вы все-таки сделаете это?
Сравнение с умолчанием	Выяснить то, с чем сравнивают.		По сравнению с кем/ с чем?	– Он лучше? – По сравнению с кем?
Причина и следствие	Выяснить, действительно ли справедливо предположение о причинно– следственной связи.		Каким образом X вызывает Y?	– Ты разрушаешь мои  планы. – Каким образом я могу нарушить твои  планы? – То, что ты пишешь на стене, достаёт меня. – Каким образом то, что я пишу может тебя доставать?
Чтение мыслей	Выяснить способ получения информации.		Каким образом вы знаете, что Х?	– Я знаю, что для него лучше. – Каким образом вы узнаете это?

Называется это всё «метамодель языка». Приставка «мета» обозначает «сверх», «вне», «по отношению к». Есть язык, метамодель языка его описывает.

Точно так же есть метамодель эмоций, которая описывает структуру эмоций, и метамодель убеждений. Но их так обычно не называют.

Как я уже писал выше, тут предполагается, что существует «глубинная структура», то есть полное «правильное» высказывание. Которое человек обобщил, исказил, потерял из него важную информацию – в общем, испортил как мог. Тогда вот эти 9 (у Дилтса было 10) паттернов – это признаки нарушения правильности метамодели. А нарушил – надо отвечать. Какие вопросы надо задавать нарушителю описаны в правой части таблички. Например, заметил что человек пересёк двойную сплошную использовал в речи номинализацию или неопределённый референтный индекс – тут же ему вопрос. Нарушаем, гражданин.
В таком концентрированном виде знание быстро стало популярным – пользоваться оказалось удобнее на много. Но посмотрев на эту таблицу нормальный человек с образованием хочет объяснений и структуры. И поменьше специальных терминов – нам же не экзамен сдавать. Ну и как бы нам всё это упростить и оструктурить? А ещё бы понять не только, на что реагировать, но и что должно получиться в результате.

Часто меня спрашивают: «Какой вариант описания метамодели более правильный – в виде паттернов нарушения правильности метамодели или через уровни неконкретности?». А вопрос поставлен не совсем корректно. Более грамотно спросить: «Какой вариант описания более удобный?» И что вам будет более удобно, зависит от вас — кому-то проще и удобнее работать с паттернами нарушения, кому-то с уровнями неконкретности. Главное, чтобы получать нужный результат.

Уровни неконкретности

В таком виде метамодель действительно удобная штука, но она основана на предположении, что существует некая «неконкретная» речь, что подразумевает наличие речи «конкретной». К тому же подробно описаны нарушения, а как выглядит «правильное» полное высказывание не сообщается. Так что сначала разберёмся, есть ли конкретная речь и, соответственно, существует ли «конкретное» высказывание. А если существует, то какое оно должно быть.

Многие лингвисты (и НЛПеры, и я в том числе) считают, что «глубинная структура» штука умозрительная, введённая просто для удобства. А «поверхностная структура» получается прямо из внутреннего сенсорного представления. Старик Ноам Хомский так не считает, но кто его теперь слушает.

Маленький эксперимент. Представьте себе кошку. Представили? Она у вас белая? Чёрная? Серая? Рыжая? Трёхцветка? Пушистая? Это кошка или кот? Я говорю неопределённую фразу, но люди обычно представляют что-то вполне определённое. Слова преобразуются в сенсорное представление. Сказал «берёза» — представили, сказал «звук скрипки» — тоже представили, «вкус лимона», «тепло солнца», ну и так деле. Но кто какую именно берёзу представил, они же разные?  И не только по породам – за полярным кругом берёза больше на кустарник похожа, а в Подмосковье вымахивает до седьмого этажа. Так что вроде бы слова одни и те же, но у каждого наполнение этих слов разное.
Сравните несколько описаний одного и того же кота:
— Пушистый рыжий кот с зелёными глазами.
— Рыжий кот.
— Животное.
— Существо.
— Это.
Каждый следующий «уровень» более неконкретен, чем предыдущий. А при помощи местоимения «это», можно описать почти что угодно. Теоретически можно что-то вытащить из сопоставления слов и контекста – только вместе они дают смысл, то есть внутреннее значение. «Встречаемся где обычно» — для разных людей обозначает совершенно разные вещи. Одни регулярно встречаются в определённом кафе, другие у кинотеатра. Проблема возникает, когда один приходит в кафе, а другой – к кинотеатру, но это то как раз обозначает, что контексты не совпали.

Уровень конкретности слова

Но не всегда что-то можно из контекста вытащить. То есть контекст есть всегда, просто у каждого человека он в голове свой:
— Пришли ко мне Влад и Сергей. Он и говорит… — для рассказчика всё вроде бы нормально, он видит кино про Влада и Сергея, и надеется, что другие тоже видят. А слушатели такие непонятливые. Переспрашивают. Пытаются получить больше определённости. То есть определённости может быть больше или меньше, как с описанием кота. Каждый следующий уровень описывает всё большую категорию, в которую можно впихнуть всё больше и больше. Пушистых рыжих котов с зелёными глазами явно меньше, чем просто рыжих; а животное – это не только кошки, но и бегемоты, и собаки и крысы. А местоимение «это», описывает обозначать что угодно – бег, дохлого голубя или империализм. Вот и получается, что конкретность (или неконкретность) может быть разного уровня – в зависимости от размера категории, описываемой фразой.
Так что

конкретность высказывания определяется конкретностью самого слова и точностью уточнений этого слова.

Каждое слово описывает категорию – вещей, действий, понятий. Слово «лампа» обозначает «устройство, предназначенное для излучения света», а «гулять» — «спокойно для отдыха или удовольствия ходить на открытом воздухе, совершать прогулку». Эта категория может быть больше (шире, объёмнее), в неё может входить больше элементов. И слово, описывающее эту категорию, будет более неконкретным.
Слово «младенец» описывает категорию, к которой относятся человеческие детишки в возрасте от момента рождения этак лет до двух. Категория «дети» уже шире — это по возрасту от нуля и лет до 12-14. А к «людям» относятся все человеки любого возраста. Слово «это», как я писал выше, обозначает практически любое живое существо – инопланетянина, кота, птицу, а так же и вообще почти что угодно: дерево, кинофильм, картину или поедание бутерброда. «Шкаф» более конкретен, чем «мебель», а «мебель» более конкретен, чем «вещь».

С глаголами тоже самое: сказал более конкретно, чем сообщил, потому как сообщить можно кучей разных способов – написать смс или письмо, позвонить по телефону, попросить пересказать, оставить записку и т.д.
Более «широкие» категории могут включать в себя более «узкие» — категория «транспорт» включает в себя «трамваи». Могут категории и как-то более хитро пересекаться, но нам сейчас это не очень интересно, так что  углубляться в это не будем, главное чтобы вы поняли, что слова, обозначающие более «общие» категории более неконкретны – ну просто потому, что в этой категории объектов больше и пойди найди тебе нужный.
Категорию мы обозначили, но для того, чтобы по описанию найти конкретный предмет, надо как-то это всё уточнить. Предположим, вам предлагают встретиться «у известного бронзового памятника Петру Первому на Сенатской Площади в Санкт-Петербурге, у Медного всадника короче» или у «известного памятника Петру Первому в Санкт-Петербурге». Предположим что Санкт-Петербург наш, российский, а не флоридский. Но, в любом случае грамотный человек во втором варианте спросил бы: «А у какого именно памятника Петру?». Известных (кому именно?) памятников в северной столице несколько, мне, как минимум, кроме Медного Всадника тут же приходит в голову шемякинский Пётр Первый в Петропавловской крепости. Тоже бронзовый, кстати.
В фразе «белая машина, седан» — значимое слово (основная категория) «машина», в фразе «молодой человек в чёрных очках и синем костюме» — значимая слово «человек». И это самое значимое слово можно довольно долго уточнять: «машина белая, марки Ауди, седан, стоящая напротив нашего подъезда». Вот всё, что после слова «машина» и есть уточнение. И уровень конкретности фразы определяется как уровнем конкретности значимого слова, так и уровнем конкретности уточнения.
При этом можно считать, что максимально неконкретное сообщени – это то, которое описывает почти что угодно. «Нечто», «это». Но если есть максимально неконкретная фраза, то должна быть и максимально конкретная. Хотя бы в  некоторых случаях. Наверно, если по описанию мы можем однозначно понять о чём речь, то фраза как раз и будет «максимально конкретной». Например, если машина, которая Ауди и белого цвета, перед подъездом одна, и понятно о каком подъезде речь – то это как раз полностью конкретное описание. А вот если перед подъездом стоит несколько белых Ауди, то какой именно идет речь непонятно, и описание недостаточно конкретное.
Соответственно, для конкретизации высказывания желательно перейти к как можно более конкретному слову, обозначающему категорию «внутри» большей категории. От вещей к мебели, от мебели к шкафам. И максимально подробно уточнять до тех пор, пока не будет понятно, о чём именно речь:
— Я видел такую вещь?
— А что ты именно видел?
— Новое Ауди, перед нашим домом стоит.
— А какую конкретно, там вроде несколько стоит?
— Белая такая, «А шесть», седан. Прямо перед подъездом.

А теперь я готов объяснить один важный термин, вынесенный как название главы, так и присутствующий в метамодельной таблице – референтный индекс. Референт – это предмет «в мире», а референтный индекс – его представление в языке. Уровень конкретности этого самого референтного индекса определяется конкретностью «значимого» слова или фразы, то есть «основной категории». И если по описанию можно понять о каком конкретно предмете идёт речь, так и говорят – полный референтный индекс. А если понять нельзя – то референтный индекс будет неполным. Правда рефрентный индекс описывает только предметы, но давайте немного расширим понятие – пусть он у нас описывает конкретность как предметов, так и действий.
Это всё хорошо, когда мы говорим о конкретном предмете – а если о множестве? Вроде «сотрудники нашего банка», «мужчины старше сорока лет» или «спички производства Балабановской фабрики» — как тут быть с уровнями конкретности?

Кванторы

Мой преподаватель высшей математики (а первое высшее я получил в МИФИ) научил нас пользоваться для записи лекций двумя зачёчками – «перевёрнутое А»  , что означало «для любого», и «перевёрнутое Е» , что означало «существует». Они были очень удобны для записи всяческих математических теорем и аксиом.

Например, одна из аксиом Евклидовой геометрии, записанная с помощью этих значёчков будет выглядеть так: « двух точек a и b, прямая, которой принадлежат эти точки».

Называются эти значёчки «кванторы». «Перевёрнутое А» означает «для любого» или «для всех» и называется «квантором всеобщности» — его тоже можно найти в метамодельной таблице. А обозначает он, что правило верно для всего множества, в нём нет исключений: «все мужчины», «всегда приходит вовремя», «никто из сотрудников». То есть не только в математике и логике эти кванторы встречаются – а и в повседневной речи, при чём регулярно. Вот это отсутствие исключений передаётся при помощи слов: всегда, вечно, везде, все, всё, для всех, только, совершенно, никто, никогда, нигде, ничего, ни для какой.
— Мне всё нравится.
— Ты всегда говоришь приятные вещи.
— Только наша фирма.
— Везде хорошая погода.

Кстати, если передаётся полное отсутствие чего-то – никогда, нигде, никто, — то «перевёрнутую А» надо зачёркивать. Всё продумали математики.

Ну и зачем нам знать о кванторах всеобщности, если они как раз всё максимально конкретизируют? А это в математике всё однозначно, а в реальной жизни так бывает редко. Есть у людей склонность сверхобобщать.
— Все пытаются обмануть, — говорит пенсионер, не думая о том, что он и про себя сказал.
— Вся Россия обнищала, — сообщает депутат, по внешнему виду не сильно нищий.
— Меня никогда не снимали на видео, — прямо в камеру сообщает миленькая девушка.
Так что если в речи есть квантор всеобщности, стоит проверить справедливость обобщения: — Что, правда все? И никаких исключений? А может хоть кто-то делал по-другому?
— Все мужчины обманщики!
— И что, нет ни одного, который бы хотя бы изредка говорил правду?
— Меня никто не любит.
— А как же твоя собака?
— Между нами всё кончено!
— Так мы же вроде разговариваем.
Но обобщение может и вполне справедливым.
— У меня на счету вообще нет денег.
— Что, совсем нет?
— Ноль рублей ноль копеек на счету.
А вот кванторы существования – которые обозначаются «перевёрнутой Е»  — означает «бывает», «случается», «существует». То есть среди большой кучи хоть одна штука да найдётся. «Для цыганки со старой колодой, хоть один да найдётся клиент», — как пелось в одном водевиле. А в речи этот самый квантор существования обозначается словами: изредка, бывает, случается, существует, кое-где, кое-кто, возможно, какой-то, где-то.
В советские времена был такой сериал про будни доблестной милиции: «Следствие ведут знатоки». И в этом сериале звучала песня «Незримый бой»: «Если кто-то кое-где у нас порой, честно жить не хочет…» Так как в СССР преступность была почти побеждена, в отличие от загнивающего запада, то это должно было отразиться и в песне. Чтобы никто не подумал, что у нас преступности много – а так, кое-где кто-то порой.  
Вот кванторы существования крайне хороши для того, чтобы сделать высказывание максимально неконкретным. Чтобы подстроиться или чтобы никого не задеть. Поэтому очень любят эти кванторы в больших количествах употреблять политики, дипломаты и менеджеры по рекламе.
— Ещё встречаются некоторые недочёты.
— Изредка попадаются нечестные люди.
— Конечно, иногда бывает брак.
— Есть женщины в русских селеньях.
Естественно, кванторы существования стоит уточнить: сколько, когда и кто именно?
— Есть ещё люди, которые против наших начинаний.
— Назовите фамилии.
— Было несколько звонков.
— Сколько именно?
— Какие-то люди вас спрашивали.
— Какие люди, сколько их было, о чём спрашивали?
Но самый неопределённый случай – это когда квантор должен быть, а его нет. А должен быть квантор, когда мы говорим о множестве: люди, мужчины, дети, собаки, машины. Так же кванторы весьма желательны при описании неопределённого действия: «я бегаю», «я хожу», «они думают».
Когда квантора нет, люди подставляют его случайно, и что именно они подставят не понятно. Хотя чаще всего подставляют кванторы всеобщности.
— Женщины заботятся о внешности.
— Что, ну прямо так и все?!
Так что в собственной речи, если вы хотите, чтобы вас правильно поняли, в этих случаях кванторы ставить стоит. А если у других услышали отсутствие – уточнить.
— Я бегаю.
— Насколько часто?
— Я опаздываю.
— Сейчас или каждый день?

Уточнение сообщения

Ну а теперь мы подходим к самому процессу уточнения. Готовы? Итак, по шагам

Восстановите опущения.

Превратите номинализации в глаголы.

Проверьте правильность обобщений.

Конкретизируйте информацию:
референтные индексы;
кванторы существования;
обстоятельства.

Восстановление опущений

Когда мы в школе изучали русский язык, нас мучили всякими частями предложения – подлежащее, сказуемое, дополнение. Подлежащее описывает «кто делал», сказуемое «что делал», а дополнение – обстоятельство действия. То есть подлежащее описывает субъекта действия, а сказуемое (которое по умному называется предикатом) само действие,.

Вы уже поняли, что  сказуемое и предикат – это синонимы.

— Олег вышел из дома, — «Олег» — субъект, «вышел» – предикат, «из дома» — обстоятельство.
— Я выспался, — «я» — субъект, «выспался» — предикат.
Как минимум, в сообщении должно быть определено «кто делает» – субъект, и «что он делает» – предикат. Во многих случаях полезно узнать, с чем или кем что-то делал субъект – объект действия. Ну, если предикат это предполагает. Например, бьёт кто-то кого-то, а высыпается человек сам.

Глаголы бывают переходные и непереходные. Переходным глаголам предполагает, что действие на что-то направлено, т.е. есть тот самый объект действия: «Вася пилил (что?) дрова», «Сергей сказал (кому?) Анне.» А вот непереходным глаголам объект действия не нужен: «Я подумал», «Ольга гуляла».
Встречаются даже такие хитры глаголы, которым даже субъект не нужен. Например: смеркалось, светает и так далее. Но их мало, так что подробно мы их разбирать не будем. 

И если обобщить сказанное выше, то первый и самый важный вопрос:

— Кто чего с кем/чем сделал?

— Окно разбили.
— Кто разбил окно?
— Убежал!
— Кто от кого или чего убежал?
— Я говорил.
— С кем ты говорил?
 Ну, идею вы уже поняли.

Да, ещё нужно помнить о местоимениях, они ведь предполагают, что перед эти была объяснено, о чём именно речь: «Иванов подошёл к окну. Он достал сигарету и закурил.» Здесь сначала говорится о некоем не заботящемся о своём здоровье Иванове, и потом, чтобы не повторяться, просто употребляется местоимение «он». Но люди же могут забыть, что вы не в курсе о чём речь, и выпалить сразу: «Он опять курит!» Человек не разбирающийся в метамодели, может подумать об Иванове, но разбирающийся сначала уточнит и задаст вопрос: «Ты это о ком? Кто курит?»

Номинализации в глаголы

Но на пути выяснения истины, то есть конкретизации, может появиться препятствие. В предложение может закрасться номинализация. Номинализации – это «овеществлённые процессы»: любовь, дружба, счастье, восторг, здоровье. То есть процесс, описываемый глаголом «дружить», превращается в существительное «дружба». Когда мы описываем процесс как вещь, мы диссоциируемся от него — и если в процессе «дружить» мы можем участвовать, то «дружба» — это что-то внешнее, неконтролируемое. Так что по возможности рекомендуется номинализации превратить обратно в глаголы. И вопрос о том «кто чего делал» задавать уже к этому глаголу.
— Любовь.
— Кто кого любит?
— У меня был разговор.
— С кем ты разговаривал?
— Болезнь.
— Кто чем болеет?
Правда с номинализациями есть одна заковыка – многие пришли к нам из иностранных языков в уже готовом номинализированном виде, а для других потерялись исходные глаголы: здоровье, взгляд, страх,  братство, закон, проблема, секс. Например, для страха исходный глагол страшиться, но его уже почти никто не употребляет. Так что ищем глаголы, близкие по смыслу.
— Страх.
— Кто чего боится?
— У него такой взгляд.
— И как именно он смотрит?
— У меня проблема.
— Что именно вам мешает?

Как вы поняли, в  НЛП номинализации не очень любят. Но, как ни странно, представление в виде номинализации тоже может быть весьма полезным – мы можем обращаться с «этой штукой», как с предметом. Например, уменьшить или увеличить, разбить, выкинуть, свернуть, отодвинуть. Ещё один плюс номинализаций, это как раз диссоциация, которая сильное уменьшает переживания. Превращение «бояться» в «страх», может помочь уменьшить это чувство. А если превратить «рука болит» в «боль в руке», то можно боль из руки куда-нибудь перенести – в стол, или в помойку выкинуть. Помогает.

Проверка правильности обобщений

Как-то после занятия по метамодели я шёл с одним из студентов к метро. Всю дорогу он был весьма задумчив – переваривал знания. И вот, когда мы уже входили внутрь, переваривание завершилось и он выдал: — Как все мы всегда обобщаем!
— Ну да, — сказал я, — как ты сейчас.
Как я уже писал – люди любят сверхобобщать. Так и лезут у них в речь кванторы всеобщности. Так и норовят речь засорить. Но ведь бывают в жизни действительно ситуации без исключений. Может он патологически не способен приходить вовремя – может у него фобия такая. Или действительно никогда не занимался сексом с женщиной. Говорит человек, что «его никто не любит» – а может это правда? Может он себя ведёт так, что его действительно не любит никто.

В тему анекдот от замечательного тренера НЛП Татьяны Мужицкой: «У меня совсем нет друзей. Может ты мне поможешь, гадкий мерзкий старикашка?»

Так что надо проверять, действительно ли всё всегда постоянно и везде.
— Я никогда не испытывал счастья.
— Ты не был счастлив ни единой секунды?
— На этой работе мне постоянно задерживают зарплату.
— Регулярно, каждый месяц? И ни разу не выплачивали вовремя?
— В мой последний день рождения меня никто не поздравил.
— Ни один человек?

Довольно часто кванторы всеобщности присутствуют в суждении. А что делать с суждением описано в соответствующей главе.

Но иногда сразу заметно, что человек «перебарщивает». В таком случае можно указать на ошибочность мнения.
— Все меня бросили.
— И что, совсем никого не осталось? И разговариваешь сейчас ты с воображаемым другом?
— Вечно ты опаздываешь!
— Разве я не ни разу не приходил вовремя?
— Ты никогда не делаешь мне комплиментов.
— Пять минут назад я тебе сказал, что ты симпатичная, милая и добрая.

Конкретизация

Ну и самый последний пункт – конкретизация. Уточняем, уточняем, уточняем. Тут первый и главный вопрос:

— Кто/что/как именно?

— Я узнал об этом случае?
— Как именно ты узнал? И что именно случилось?
— Мужчина поблагодарил меня.
— Какой мужчина? Что именно он сказал?
— Несколько человек обиделись.
— Сколько именно? И что это за люди? Как ты узнал, что они обиделись?
Но это всё касается больше конкретизации элементов высказывания – субъекта, предиката. А вот как разобраться с обстоятельствами – что там должно быть? Вообще, как составить полную картину? Для этого ещё одна интересная лингвистическая моделька.

Валентности глагола

В линвистике есть такое понятие – валентности. Перекочевало оно из химии, где оно обозначает количество химических связей, которые может образовывать химический элемент. Например, у углерода, который обозначается буковкой C, валентность обычно 4, у кислорода (O) – 2, у водорода (H) — 1. Поэтому углекислый газ получается СO2 – на каждые две валентности углерода по две валентности кислорода, а вода H2O. Вспоминайте – проходили всё это на химии. Вот лингвисты в школе хорошо химию учили. И назвали количество связей, которые образует слово, валентностями – буквально, какие вопросы можно к слову задать. Правда у них получается, что главная часть предложения предикат, так что — какие вопросы можно задать предикату. Сколько вопросов можно задать – такая валентность.

Но у них, у лингвистов, есть слова с нулевой валентностью – смеркалось, светало, — но мы то НЛПеры знаем, что к любому глаголу, как минимум. можно задать вопросы: «когда это было?» и «где именно?». И коронный «как конкретно?», но это уже не валентность, а откровенное уточнение.

Например, к глаголу купить можно задать вопросы: кто купил, у кого, что купил, за сколько, когда и где? К глаголу спать: кто спал, где, как долго, когда? К глаголу бить: кто, кого, когда, где, чем, за что? И так далее.

 Да, ещё нужно использовать прямой смысл глагола. Например «спать» имеет ещё значение «заниматься сексом», и вопросы тогда будут другие: кто? с кем? когда? где? как долго? И самый важный: — А ему (ей) понравилось?

Собственно, на основе валентностей глагола и определяются обстоятельства действия. А вот нужно ли выяснять все обстоятельства – очень сильно зависит от ситуации. Иногда стоит по всем валентностям пройтись и конкретизировать каждый ответ, а иногда и выяснения субъект – предикат – объект вполне хватает для лучшего понимания. Так что ещё раз поговорим про уровни конкретизации.

Уровень конкретизации

Когда нам нужна информация для выбора реального «объекта», то там есть критерий её полноты – можно однозначно этот объект распознать. А если нам просто нужно понять, как что выглядит? У меня на столе стоит принтер. Я могу его описывать очень долго:
«Принтер Хюлетт-Паккард, HP Officjet Pro 8000, струйный. Он такой чёрно-серый — бока и низ серые, верх и перед из чёрного глянцевого пластика. У него четыре кнопочки, одна для включения, другая для теста сетевого соединения, третья для остановки печати, четвёртая – запуск печати, после того, как бумага кончилась. Все кнопочки кроме кнопки включения (она круглая) прямоугольные, со скруглёнными краями, чёрные, и на каждой есть соответствующий значок.»
Вы ещё не устали? А я ещё даже половину информации про кнопочки не написал –какие они на ощупь, какие на них значки, насколько легко нажимаются, каким цветом светятся если что. А кроме этих кнопочек на этом принтере ещё куча прибамбасов есть – их тоже можно очень подробно описать. А ведь у него и внутри куча деталек есть. Когда остановиться? А зависит от цели. Если это технической задание по изготовлению принтера, то описание может быть очень-очень подробным. А если вам просто нужно понять, чем занят стол, фразы «а это струйный принтер», может вполне хватить. Это я к тому, что

не существует «максимального» уровня конкретности – конкретизировать можно практически бесконечно.

Это просто свойство языка. Если сенсорно мы можем посмотреть на этот принтер со всех сторон, потрогать и понажимать на кнопочки, послушать как он жужжит и скрипит, то для описания всего одной картинки может потребоваться очень-очень много слов. Вот нужно определиться, какое количество вербальной информации вам нужно – словами всё равно всё однозначно не передать. Будет только более или менее конкретное описание.
Так что

уровень конкретизации зависит от ваших целей.

На тренингах, когда как раз изучаем метамодель, я часто даю простенькое упражнение. Один загадывает ситуацию, а второй должен за минимальное число вопросов выяснить, что это за ситуация. При чём загадывающий описывает всё очень кратко и размыто, и отвечает только на те вопросы, которые ему заданы.
— Обида.
— Кто на что обижен?
— Я на людей.
— А что именно сделали люди?
— Обидели.
— Как они тебя обидели?
— Соврали.
— Кто о чём соврал?
— Мой коллега соврал начальнику.
— Что именно он сказал?
— Он сказал, что я опоздал сегодня, хотя я пришёл вовремя.
— То есть ты обижен на своего коллегу, за то, что он сказал начальнику, что ты опоздал?
— Да. И на начальника тоже, потому что наорал не разобравшись.
В этом упражнении подходящий уровень конкретизации – когда у вас получается более-менее чёткое представление о ситуации.
Но я даю и другое упражнение. Представьте, что у вас есть друг, который недавно был в интересном путешествии. Он рассказывает об этом очень эмоционально, теряя кучу информации. Вам нужно просто быть в курсе, о чём речь – по видимому, это тот контекст, где не требуется уж очень высокий уровень конкретизации.

Попутно в этом упражнении отрабатывается поддержание невербального раппорта – вопросы стоит задавать с интересом и вниманием, а не как на допросе у следователя.

— Я тут недавно ездил. Было круто!
— А куда ты ездил?
— Мы тут как заорём.
— А «мы» — это кто?
— Не получилось.
— А что именно не получилось то?
Ну и третья ситуации – переговоры, подписание договоров и прочие официальные процедуры. Вот здесь весьма важно выяснить конкретные сроки, даты поставки, суммы, комплектацию, условия гарантии и прочее. Я даже прописывать не буду – это может оказаться очень нудно и длинно.

Но зато позволит не попасть в ситуацию, как с той польской фирмой, о которой я писал вначале.

Это всё я к чему –

определяйте нужный вам уровень конкретизации.

По-хорошему, этот пункт нужно вынести самым-самым первым. Сначала определитесь, что именно вас интересует и только потом начинайте задавать вопросы.

Суждение

Одно дело, когда речь идёт о конкретных событиях или вещах. Но мы же ещё и мнение имеем, судим о чём-то. Обобщаем.
— Мужчина должен заботиться о семье.
— Алкоголь вредит здоровью.
— В Европе образование лучше.
— Все люди врут.
— Для успеха нужно много работать.
— Если у тебя есть семья и друзья – ты счастлив.
Вряд ли можно говорить о точности или неточности суждений – они весьма субъективны, потому и называются суждениями. Но можно оценить

справедливость суждения.

Насколько это возможно. По крайней мере выяснить, на основе чего оно сделано, кем. Так что стоит прояснить:

Факты

Автор

Источник

Контекст

Отношение

Ну, во-первых, если есть суждение – у него есть автор. Кто-то же это придумал. Это может быть и сам говорящий, а может он это где-то узнал. Если узнал – есть источник. «Сказал это Людовик Четырнадцатый, а прочитал я в газете Комсомольская Правда». Выводы и мнения ниоткуда не рождаются, они основываются на каких-то событиях, фактах: «Утром проспал, опоздал на электричку, да ещё и забыл дома доклад, который брался дописывать. Вывод: «Сегодня плохой день».
Но для суждения ещё и существует контекст, в котором оно справедливо. Соответственно, есть контекст, в котором оно не справедливо. Например: «Алкоголь вредит здоровью». Справедливо ли это суждение? Да, конечно. Если пить много, всякую бурду и регулярно, здоровью будет нанесён ощутимый вред. А вот если бокальчик пристойного красного вина несколько раз в неделю – то как раз для здоровья хорошо. Даже лучше, чем вообще не пить. То есть больше бокала в день – хуже для здоровья, — но и меньше тоже.

Как я уже писал выше, кванторы часто присутствуют в суждениях. И они как раз описывают контекст. Кванторы всеобщности всё доводят до абсолюта: «все мужчины», «никогда не было справедливой власти», «всегда должен оправдываться». Кванторы существования всё это смягчают и делают контекст несколько неопределённым: «некоторые мужчины», «редко власть бывает справедливой», «часто должен оправдываться», — но это как раз повод контекст определить поточнее.

Так что подошли мы ещё к одной характеристике – отношению. Высказать то суждение я могу, но как я к нему отношусь: верю, сомневаюсь, восхищаюсь, твёрдо уверен. Вот недавно физики в Европе открыли, что нейтрино движется чуть быстрее скорости света. Перепроверили. Ещё раз перепроверили. И написали, что выводы вот такие, но они сомневаются, что так всё и есть – скорее всего где-то ошибка.
Так что получаем, что для конкретизации стоит выяснит факты, на основе которых был сделан вывод, автора суждения и источник, контекст «истинности» и отношение к нему говорящего. Помилуйте, но разве это кто-нибудь делает? А так научные статьи пишутся. У статьи есть автор, она где-то напечатана, в статье обычно описаны полученные факты – к примеру, эксперимент, — и то, как они обрабатывались, описывается область применения – «это справедливо для мужчин старше 30 лет, физически здоровых и с достатком выше среднего». И, естественно, отношение к суждению, вроде как у вышеописанных физиков.

К суждениям относятся так же и убеждения. А они бывают двух типов – это либо убеждения о соответствии (А равно Б, «зависть – это та же жадность»), или о причинно-следственных отношениях (из А следует Б «если ты будешь так много курить, то это подорвет твоё здоровье»). И для таких конструкций нормально будет спросить: «А с чего ты это взял?». Но это вопрос из серии выяснения фактов и автора, так что заостряться я на нём не буду.

Модальность

Последний вопрос об отношении откровенный субъективизм. Мало ли что как к чему человек относится. Но люди существа крайне интересные – отношение, во многих случаях, может быть важнее ситуации или информации, к которой это отношение. Так что суждение, в общем смысле, – высказывание об отношении – может касаться не только обобщений, но и любых событий. И можно говорить, что суждения можно разделить на две группы:

обобщения

оценка

При этом понятно, что часто оценка относится к обобщению, или оценка является обобщением. Вроде: «Мне все рады».

Что делать с обобщениями, я уже писал выше. А что делать с оценкой? Как о ней вообще узнать?
В речи отношение проявляется в виде модальностей – способе сообщения об отношении. Понятно, что здесь могут быть и невербальные разные штучки – выражение лица, интонации голоса, наклон головы, — но в языке проявляется в виде оценочных слов.

В НЛП и психологии под модальностью обычно понимают канал получения информации: визуальный, аудиальный или кинестетический. Но, на самом деле, это понятие несколько шире.

Модальность описывает отношение к информации. И всё это отношение можно разделить на три достаточно большие группы:

• о способе получения информации: рассказали, видел, почувствовал, вспомнил;
• об оценке информации: важно, не нужно, раздражает, восхищён;
• о рамках или границах: разрешено, законно, существует, можно, нельзя, должен, способен.

Как вы видите, модальность может передаваться самыми разными частями речи – и разными формами глагола, в том числе причастиями и деепричастиями, и наречиями, и прилагательными (это для тех, кто хорошо учил в школе русский язык).

Сюда, правда, хитро втесался канал получения информации – это просто придётся запомнить. Потому как канал получения информации не сообщает о содержании, а только о способе её получения.

— Я раздражён.
— Это не законно.
— Я не знал.
Ну хорошо, в предложении есть модальное слово – глагол или какое другое деепричастие — и что? Во-первых, модальность всегда относится к информации – вот эту информацию и стоит выяснить, а потом конкретизировать, как описано в предыдущих главах.
— Я раздражён.
— Что именно тебя раздражает?
— Это не законно.
— Что именно не законно?
— Я не знал.
— Чего ты не знал?

Если это способ получения информации – сначала лучше конкретизировать. «Прочитал» конкретнее, чем «узнал»; «увидел» конкретнее, чем «понял». Чем сенсорнее, тем лучше.

А с самой модальностью поступить, как с предикатом – определить валентности и поехали.
Должен – кто, кому, за что, что именно, что будет, если не сделаешь?
Важно – для кого, что именно, чем?
Прочитал – кто, где, о чём, когда?
Лучше – что, по сравнению с чем, чем, по каким критериям?

Вопрос об информации, к которой модальность относится, как раз среди валентностей – значит, мы на верном пути.

Тут многое просто вытекает из повседневной жизни. Если ограничение, запрет, – не могу, не способен, должен, обязан, не законно, — то хорошо бы выяснить, кто этот запрет установил, на основании каких правил и что будет, если запрет нарушить. Очень часто люди как-то забывают, что запрет штука относительная, и воспринимают его как «данность».
— Я должен много зарабатывать.
— Кому должен? Кто так сказал? И что будет, если ты будешь зарабатывать чуть меньше?

Только будьте милы и доброжелательны. А то дикий крик «кому должен?» может сильно разозлить того, кому этот вопрос задаётся. Тем более, что во многих случаях, то же долженствование просто описывает однозначный порядок действий: «Для просмотра телепрограмм вы сначала должны настроить телевизор». И тут вы с криком: «Кому должен? Я никому ничего не должен!». И сидишь с ненастроенным телевизором.

Если есть сравнение – лучше, хуже, правильнее, — тут же хочется спросить: «По сравнению с чем? На сколько именно? По каким параметрам?». А то вот этот телефон тоньше, функциональнее, но дороже и тяжелее. А этот чуть толще, попроще, но зато легче и дешевле.
Естественно, так как модальность говорит о суждении, то весьма могут быть полезны вопросы о фактах, авторе, источнике и т.д.
— Меня никто не любит.
— Ты это сам решил или кто-то тебе сказал?
— Это я сам понял?
— Что такое произошло, что ты сделал такой вывод?
— С утра на меня накричала жена, сын нагрубил. Вдобавок кот нассал в тапки.

Если посмотреть на метамодель в виде таблицы, то можно увидеть, что там есть пункт для каждого типа модальностей. «Неконкретные глаголы» — это канал получения информации. И предлагается конкретизировать глаголы, вроде «понимать», «знать», «вспомнить», до более сенсорных – увидел, почувствовал, услышал. «Сравнение с умолчанием» — это как раз модальность оценки, о которой я честно писал чуть выше. А «модальные операторы возможности и необходимости» — логическая модальность.

Раскрутки или фокусы языка

Как я уже писал выше, мы исследуем справедливость суждений: «Можно ли сделать такой вывод на основе этих событий?», «Можно ли доверять автору?», «Надёжный ли источник?», «И вообще, в каком контексте это всё справедливо?». И если мы считаем, что данное суждение человека ограничивает и ему мешает, то можно помочь ему с этим разобраться. Например, для этого используют раскрутки, иначе называемые фокусами языка. Но это несколько другая тема – целая отдельная статья или статьи. Так что писать я про них здесь не буду, а просто дам ссылки.
Тем более, что это статья не про то, как что либо менять в карте другого человека – а про то, как выяснять.

Если кратко

Попробую повторить беспримерный подвиг Роберта Дилтса и описать метамодель кратко. Не в виде таблицы, а как процесс конкретизации информации.
И для начала определитесь – какой уровень конкретизации вам нужен.
Дальнейшие действия будут зависеть от того, что именно вы конкретизируете – сообщение о событии или суждение.

Для сообщения

Восстановите опущения – по схеме Субъект – Предикат – Объект (если есть).
Превратите номинализации в глаголы.
Проверьте правильность обобщений — кванторы всеобщности.
Конкретизируйте информацию:

• референтные индексы;
• кванторы существования;
• обстоятельства – по валентностям предиката.

Для суждения

Проверьте правильность суждения, выяснив:

• факты, на основе которых суждение вынесено;
• автора суждения;
• источник информации;
• контекст применения;
• отношение говорящего к этому суждению.

Если в суждении есть модальности, конкретизируйте:

• информацию, к которой суждение относится (как сообщение);
• справедливость оценки (по валентностям и по схеме выше).

Но для большинства случаев хватает совершенно простых вопросов:
— Кто с кем/чем чего сделал?
— Кто/что/как именно?
А всё остальное просто позволяет понять, в какой момент и по какому поводу эти вопросы стоит задавать.

Схема

Вместо заключения

Лично для меня метамодель не столько инструмент сбора информации, сколько навык дисциплины ума – она помогает разделить информацию, которую я выяснил у человека от того, что я просто предположил. Проверить чужие и свои суждения на правильность. Понять, откуда я сделал какой вывод. Уточнил ли я информацию, прежде чем начать действовать.
Это действительно очень сильная, и при этом достаточно простая модель. Которой стоит пользоваться.
Успехов.